Simlion
Но признаюсь откровенно,чем дальше,тем пишется тяжелее.Слишком сложный клубок событий закрутился.
Потихонечку готовлю следующую серию.
Спасибо за добрые слова.

ingasimПоверь,не раскрывая сюжета скажу так.Рыжий простой деревенский мужик.Наивный до одури и вобщем добрый чел.Ну выпил слегка на рождество,с кем не бывает.
Но он естественно не просто так появился.Правда потусторонние силы тут ни причём.
Про Дану,про неё скоро всё станет ясно.

anactaciaА старушка в церковь и не входила.Она только вошла на территорию кладбища.А дальше за ней никто не смотрел.
Да и не призрак она.Это и была сама банши в образе некогда жившего человека.

...........

Прошло уже два часа, как Ирен поднялась к себе, оставив в будуаре мать и заснувшую Хелену. Всё это время она пыталась задремать, но сон упорно не шел. Окончательно оставив попытки погрузиться в мир Морфея, Ирен просто лежала в постели с закрытыми глазами, укутавшись в тёплое одеяло, и пыталась осмыслить произошедшее.
Её мучили сомнения. Правильно ли она поступила, позвонив отцу?
Ведь он сейчас едет домой, ночью, в тумане, и наверняка гонит машину как сумасшедший.
От этих мыслей Ирен стало не по себе.
Что это?
За дверью послышался тихий скребущий звук. Ирен, приподняв голову с подушки, настороженно прислушалась.
Тишина.
- Послышалось, - подумала она и расслабилась.
Из-за двери вновь послышался едва слышный шорох.

- Мама? - настороженно позвала Ирен и, откинув одеяло, села на кровати.
Прислушиваясь, она потянулась к стоящему на прикроватной тумбочке ночнику, но так и не включила его.
Неожиданно она поняла, что находится в комнате не одна.
Её рука так и замерла на полпути к лампе.
- Мама! - не то вскрикнула, не то позвала Ирен.
Она усиленно вглядывалась в темноту комнаты. Там явно кто-то был.
- Дана, это ты? - дрогнувшим голосом вновь спросила она.
Из темноты до слуха Ирен донеслись вздох и лёгкое шуршание, потом тихо скрипнуло резное кресло. Словно кто-то невидимый, до этого сидевший в кресле, встал.
Шуршащий звук медленно приближался. Опять едва слышный вздох и мягкие, неспешные шаги. Тихо скрипнула старая паркетина… Ирен в ужасе сжалась в комок на кровати.
Напряженно всматриваясь в темноту, она смогла различить тёмный силуэт головы и плеч неведомого гостя.
- Мама?! - едва слышно позвала Ирен. - Дана, это ты?
Ответом была тишина. Тёмная фигура остановилась.
Ирен буквально физически чувствовала на себе пристальный взгляд.
И вдруг в наступившей гробовой тишине Ирен явственно расслышала тихий детский голос.
- И почувствуют они бесчестие свое и все беззакония свои, какие делали предо Мною, когда будут жить на земле своей безопасно, и никто не будет устрашать их...
Едва дыша, парализованная объявшим её ужасом, Ирен молча слушала.
- Почему Апокалипсис? - невольно подумала она.
- И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей.
- Кто ты?! Что тебе надо от нас? - вскрикнула Ирен.
Тёмная фигура придвинулась ближе. Теперь Ирен могла различить её по пояс.
Это явно была женщина, а не ребёнок.

- Что тебе нужно от нас?! - почти вскрикнула Ирен, поняв, кто сейчас стоит перед ней.
- Холмы поразила скверна, - ответил тот же детский голос. - Пришло время, скоро грядёт ночь обращения.
Ирен вновь уловила едва слышный вздох. Тёмный силуэт заколебался и отступил в тень комнаты.
- Проклятые холмы, проклятые холмы, проклятые холмы… - детский голосок, постепенно затихая, смолк.
Ирен судорожно нащупала клавишу ночника и нажала её.
В комнате никого не было. Взгляд Ирен зацепился за лежащую на полу книгу в коричневом переплёте.
Ирен быстро встала с кровати и подняла её.
На потрёпанном переплёте, выполненное золотым тиснением, красовалось название книги: "Проклятые холмы".
Ирен был знаком этот сборник стихов, многие она знала наизусть.
Между страниц книги были вложены два пожелтевших от времени почтовых конверта. Их форма показалась Ирен несколько необычной.
Ни один не был подписан, и штемпели почтовой службы на них не стояли.
В первом Ирен обнаружила сложенный пополам листок плотной бумаги, столь же ветхий, как и конверты.
Она очень-очень осторожно достала его и как можно аккуратнее развернула.

Там, где душу твою разрывает на части
Боль, что вновь проявилась, себя не тая,
Не погибни, поддавшись не вовремя страсти,
Потому как сейчас это – слабость твоя.

Вот еще б у безумия вырвать минутку
И без боли пройти сквозь кошмаров заслон.
Надо б все ж сохранить и остатки рассудка
В льдисто-хрупкой надежде, что это лишь сон ...

Стихи были написаны чернилами, очень красивым почерком с характерными росчерками и завитками.
Вчитываясь в почти выцветшие от времени строчки, Ирен явственно представила себе, что их писала женская рука.
Второй конверт хранил высушенный цветок четырёхлистного клевера и небольшую прядь золотистых волос.
Ирен положила оба конверта на прикроватную тумбочку и внимательно осмотрела книгу. Дело в том, что сборник стихов "Проклятые холмы" имелся в библиотеке поместья, но тот экземпляр, купленный Ирен в Мюнхене, был напечатан в Берлине совсем недавно и, естественно, на немецком языке.
Эта же книга была издана в 1890 году в Дублине и являлась англоязычным изданием.
Зато, судя по экслибрису, сборник всё же принадлежал библиотеке поместья. Но Ирен не видела раньше этой книги.
Теперь она обратила внимание на страницу, заложенную этими двумя таинственными конвертами.
На ней было напечатано стихотворение "Ведьма". Ирен знала его наизусть.

Её вели на эшафот…
Там были сложены дрова,
Вколочен был высокий столб,
И зрелища ждала толпа.

Она была всего лишь странной,
Никто не мог её понять.
Но дружно хворост натаскали,
Чтоб их коснулась благодать.

Она с природой говорила,
С водой, с древами и травой.
Людей хоть многих исцелила,
Но ожидал её огонь…

Она всем им в глаза смотрела,
Кто к ней за помощью ходил,
Но там была одна лишь злоба,
Народ за миг добро забыл.

Её веревками связали
Под крик толпы: «Сгори в огне!»
Она не слышала – прощалась
С Природой–матерью навек…

И вот когда лихое пламя
Её за плечи обняло,
То вздох предсмертного проклятья
Из губ сожженных сорвало.

С тех пор единый раз в столетье
Рождалась ведьма в тех местах.
И шепот старого заклятья
Был слышен в древах и цветах…

Ирен дважды перечитала последнее четверостишие. Давно знакомые слова неожиданно обрели для неё новый смысл и содержание.
Неожиданно на Ирен обрушился шквал непонятных звуков - рёв толпы, детский плач, ржание и храп лошадей, гул пламени и треск поленьев. И всё это перекрывал ужасный нарастающий звон.
Этот звон, словно гудок приближающегося поезда, поглотил все другие звуки и достиг такой мощи, что Ирен скорчилась от адской, нестерпимой боли.
Эту боль можно было сравнить с раскалённым прутом, вонзившимся ей в череп. Казалось, что сейчас её мозг взорвётся!
Стараясь перекрыть эту нечеловеческую боль, Ирен громко закричала, зажав уши и зажмурившись.
И тут мир словно перевернулся.
Наступила полная тишина.
Не понимая, что произошло, Ирен опустила руки и, открыв глаза, огляделась.

- Мне холодно, мама! – Ирен, вздрогнув от неожиданности, обернулась на раздавшийся за её спиной детский голос.
Если бы она увидела чудовище, то, пожалуй, испугалась бы намного меньше.
Всего в метре от неё стоял маленький мальчик в старомодной одежде. Он был похож на маленького ангела. И ещё он был ужасно похож на Хелену. Золотистые локоны длинных волос дополняли это поразительное сходство.
- Мамочка, мне очень одиноко, - тихо произнёс ребёнок.
Его огромные голубые глаза смотрели, казалось, в самую душу Ирен.
Она в ужасе отпрянула.

- Мамочка, почему ты меня оставила одного? Тут так темно и очень холодно.
- Нет! Нет! Я не мама! - прошептала Ирен помертвевшими губами.
- Я не мама! - простонала она и пошатнулась от вновь нахлынувшей на неё волны звуков и сокрушительной боли.
И снова всё неожиданно оборвалось.
Ирен опять находилась в пустой спальне одна. Прихватив с ночного столика книгу с вложенными в неё конвертами, она метнулась к двери, но та вдруг распахнулась, и в комнату ворвался не кто иной, как её собственный отец.
Ирен в ужасе замерла, ибо было жутко смотреть на его перекошенное яростью лицо.

- Сука! Сколько раз надо тебе повторять, чтобы твой щенок не шатался по дому? - заорал он.
Ирен хватило доли секунды, чтобы понять, что это не отец, а нечто иное.
- Ты не папа! Ты Бертран Коннери! А тот, кого ты назвал щенком, - твой сын Дункан! - вскрикнула Ирен, инстинктивно загораживаясь от него книгой.
- Ах ты, мразь! Распутная девка! Ты смеешь мне перечить?! - проревел пришелец и, схватив с ночного столика тяжёлый канделябр, замахнулся им на Ирен.
Она могла поклясться, что до этого мгновения подсвечника на столике не было.
В ту же секунду сильнейший приступ головной боли буквально свалил её с ног.
Перед глазами Ирен опустилась кровавая пелена, и она упала навзничь.
Призрак Бертрана выронил из руки подсвечник и наклонился над Ирен.
От него исходила волна могильного холода и такой бешеной ярости, что девушка обмерла от парализовавшего её страха.
- Ну, вот так. А теперь займёмся выродком, - почти ласково произнёс он, внимательно рассматривая Ирен.
Теперь она понимала, в какой сцене только что принимала участие, и знала, что произошло в поместье двести лет назад.
Видение Бертрана Коннери заколыхалось и растворилось в воздухе, оставив после себя лишь могильный холод.
Теряя сознание, Ирен успела увидеть неясную фигуру, опускающуюся возле неё на колени.

..............

Ужасно болела голова. Тихо застонав, Ирен перевернулась на спину.
Постепенно к ней возвращалось чувство реальности.
Не открывая глаз, девушка попыталась осмыслить, что с ней произошло.
Первым, что поняла Ирен, было осознание того, что она по-прежнему лежит в своей постели.
- Это был сон? Но почему так болит голова? - Ирен открыла глаза. В комнате было темно и тихо.

Протянув руку, она включила ночник и медленно села на постели.
- Значит, я уснула, и это был всего лишь сон? О, нет! Только не это! - простонала девушка, увидев мирно лежащую на краю прикроватной тумбочки книгу в потрёпанном коричневом переплёте с двумя торчащими между страниц уголками конвертов.
Превозмогая головную боль и подступившую тошноту, Ирен, дрожа всем телом, встала и, прихватив книгу, пошатываясь, вышла из спальни.
Выйдя в тёмный холл, она направилась в сторону будуара.

..........

Откинувшись на спинку дивана, Ленор в задумчивости смотрела в пустоту. На её коленях покоилась белокурая голова спящей Хелены.
Слегка поглаживая плечо подруги, Ленор была погружена в тяжёлые раздумья.
Если бы Хелена сейчас не спала, то крайне удивилась бы мыслям Ленор.
Та была просто напугана.
Впервые за долгие годы Ленор вынуждена была признать, что испытывала неподдельный страх и растерянность.
Дверь будуара открылась, и в комнату вошла бледная как мел Ирен.
При её появлении Ленор слегка вздрогнула.
- Я знаю, что тут произошло! - дрожащим голосом произнесла Ирен.
- Господи! Да на тебе лица нет! - стараясь не разбудить Хелену, прошептала Ленор.
- Я видела то, что произошло здесь, - ответила Ирен, опускаясь на мягкий ковёр.
- А это, - она показала матери книгу. - Это привет из того мира.
Тут Ирен увидела, что Хелена проснулась и внимательно смотрит на неё.
- Бертран убил свою дочь! - ледяным голосом произнесла Хелена.
- Да что вы тут несёте?! - взволнованно воскликнула Ленор.
Хелена села и всё тем же холодным тоном произнесла:
- Она ему не кузина. Она его дочь, а Дункан - плод их греха. Это был инцест, а фотографию подписали так специально. Он выдавал свою дочь за кузину, чтобы скрыть это прелюбодейство.
Ленор перевела на неё удивлённый взгляд .
- То есть ты хочешь сказать, что мы первоначально правильно предположили, что блондинка, похожая на тебя, и есть кузина Энджел?
Хелена качнула головой.
- Но ты-то всё это откуда знаешь? - спросила Ленор.
- Не я. Она это знает! - ответила Хелена, указав на Ирен. - Мы связаны с ними. Но как, я не знаю.
- Тэсс точно умерла не от гриппа. Её убил собственный отец, - тихо произнесла Ирен.
Хелена утвердительно кивнула головой:
- И сегодня как раз та самая ночь, когда это произошло.

- Так, дорогие мои! Я вас наслушалась до отрыжки! – тряхнула головой Ленор и посмотрела на дочь. - А теперь, милая моя, будь так добра, расскажи подробно, что с тобой произошло, и что за книга у тебя в руках.

..................

Продолжение следует.

Отредактировано PIKE (30-12-2009 01:59:03)